[bellumfrigidum]

Самая обаятельная в Инквизиции
Вторая и последняя часть нашего мерлезонского бардака балета
Часть 2

На следующий день случаи визитов к сестре Симоне в лазарет за валерьянкой подозрительно участились. И дело было не в неожиданном появлении кардинала Медичи, ( всегда сопряженное с массовыми стрессами) скорее виной всему был брат Орсини, приваливший на работу в отутюженном до картонности костюме в консервативную коричневую клетку, (который, судя по всему, Петру купили еще на первое причастие). На шее паладина мечом свисал тщательно заточенный тщательно завязанный галстук фривольной расцветки.
- О, Господи Иисусе! – пробормотал кардинал – Что это на вас, брат Петр?
Орсини с гордостью провел рукой по галстуку:
- Вам не нравиться?
- Ну почему же… Нравиться… – икнул и как-то крайне неубедительно простонал Медичи тоном умирающего лебедя. Казалось, что Франческо сейчас сам помчится в санчасть за валерьянкой, но он только печально вздохнул:
- Я еду во Флоренцию. Мне нужно два человека для сопровождения.
Матвей по-военному сделал шаг вперед.
- И я тоже! – тут же встряла Паула, с надеждой поглядывая на ладного испанца искрящимися от счастья глазами.
- Хорошо. Свободны! – махнул рукой Франческо и утомленно закрыл глаза ладонью: скорее всего, его утомило созерцание яркого галстука брата Петра, цветы на котором начали расплываться в разные стороны, кружиться и создавалось впечатление, что они собирались вот-вот заговорить с кардиналом.
Брат Петр тихо притянул за локоток Матвея. Марокканский дьявол, после лицезрения сегодняшнего наряда Орсини подумал, что начальство окончательно сошло с ума, и честно ждал худшего.
- У меня к тебе просьба… - деликатно начал Вепрь – Можешь ли ты не ехать во Флоренцию? Сказать там, заболел или что…Понимаешь, мне Паула нравиться… А она на меня последнее время и глядеть не хочет. И я хотел с ней поехать: там командировка совместная и все такое…
Матвей округлил глаза, но все же переборол начавшийся у него нервный тик, который, дай боже памяти, в последний раз приключился с ним в Танжере.
**
Кардинал Медичи смотрел в окно купе, где перед ним мелькал унылый серый ландшафт: листья уже давно гнили на земле, а снег все еще выпадать не торопился.
- Вот что я вам скажу, брат Арне – глубокомысленно сказал он, очищая крутое яйцо над расстеленной газеткой – Конечно, брат Петр очень хотел лично обеспечивать мою охрану, но для моих целей он явно непригоден. Мне нужен молодой попутчик умеющий нравиться женщинам и держать язык за зубами касательно мелких грешков, без которых, увы и ах, наша жизнь, боюсь почти потеряла бы смысл и была бы похожа на жизнь киборга моей сестрицы.
Улыбка брата Матвея ясно доказывала, что кардинал Медичи был вовсе не в курсе слухов о Катерине Сфорце и ее стальном Ланселоте, циркулировавших в тесном ватиканском мирке. Сам брат Арне возможно и сам бы не отказался побыть на месте Треса, если бы не пресловутые слухи о непрерывном «семичасовом рабочем дне» (вернее ночи) который мог выдержать разве что киборг. Марокканский дьявол понимающе кивнул: никто бы не осмелился назвать его шефа дамским угодником.
- А что до сестры Соковски…
- Она не болтлива – сказал Матвей – Но все же она женщина – дайте ей денег и пусть идет по магазинам. Это ее займет надолго. Да и поселить ее подальше от нас не составит труда.
Тут в купе вошла Паула, любовно сжимая в руках только помытые огурцы и помидоры.
- Руки… - коротко бросила она.
Матвей продемонстрировал инквизиторше серые от пыли ладони.
- У тебя руки, как у органиста - глядя влюбленными глазами, промурлыкала инквизиторша.
- Ненавижу, когда меня женщины сравнивают с этим Кемпфером… – пробубнил в сторону брат Арне, сделав лимонное лицо.
- Что руки? – не понял Медичи.
- Идите руки мыть… - вздохнула Паула, но тут же снова выжала из себя жизнерадостную улыбку:
- Матвеей! Дать полотенце?
Марокканский дьявол понял, что безумие охватило все его непосредственное начальство и вполне может быть заразным. Поэтому руки он все-таки помыл. И даже с мылом.
**
Заселившись в свои номера, кардинал и инквизитор усиленно пялились на женщин, мелькавших в фойе. Они заседали в тени огромной хронически больной пальмы, и поэтому напоминали тигров, выслеживающих добычу в джунглях.
Франческо ткнул в бок Матвея:
- Глянь!
По вестибюлю шествовала красивая темноволосая девушка с чемоданом – ее изящные ножки в белых туфлях ступали легко и уверенно, а выдающихся достоинств ее фигуры не мог скрыть даже строгий синий костюм.
Франческо хотел только подойти к красотке и приготовился открыть рот, как Матвей остановил его:
- Спокойно. Дальше все делаю я.
Инквизитор устремился вперед, словно молния и будто невзначай налетел на брюнетку.
- Простите великодушно, сударыня! – воскликнул Матвей, с покаянным видом заглядывая девушке в глаза – Я вовсе не хотел! Чем я могу загладить свою вину перед таким очаровательным созданием?
Брюнетка кокетливо улыбнулась:
- Ой! Ну что вы, право…
- Я не успокоюсь, пока не буду чист перед вами, как первый снег – рассыпался в комплиментах и извинениях брат Арне; и кардиналу, наблюдавшему из засады, оставалось только дивиться профессиональному напору инквизитора, и скорости, с которой он извлёк из своей жертвы всю необходимую информацию
- Давайте мы с товарищем заглянем к вам в гости вечером. С нас шампанское – улыбнулся девушке Матвей, так и подсекая ее глазами.
- Не возражаю. Я люблю «Брют» - подмигнула красавица, и, покачивая, бедрами удалилась, оставив шлейф духов и имбецильные улыбки на лицах мужчин.
- А у вас есть подружка? – спросил в никуда Франческо Медичи, зачарованно смаргивая.
- Думаю, найдется. Женщина никогда не будет ходить по магазинам одна – ухмыльнулся Матвей.
- Из какого она номера? – переспросил Франческо - во время разговора он понял только то, что под синим пиджаком девушки не было блузки. А бюстгальтер при ближайшем рассмотрении был отделан черным кружевом.
- Из 112.
- Надо купить вина – задумчиво произнес кардинал.
Тут под сень пальмы ворвалась Паула, стараниями коллег поселенная в наиболее отдаленном крыле отеля.
- А-а-а! Сестра Соковски! – премилым тоном сказал Медичи – Сегодня вы можете быть свободны. Вот вам командировочные за вашу преданную службу.
Леди Смерть заколебалась, но деньги все-таки взяла…
Блуждая по расцвеченному огнями вечернему городу, она досадовала на то, что сегодня вряд ли увидит брата Арне, отчего совершенно пала духом. Она вздыхала, вспоминая черные глаза испанца. Сверкающие магазины не радовали ее, хотя она добросовестно рассматривала все, что можно было рассмотреть, но она все-таки приклеилась к витрине ювелирного. Причем в прямом смысле, уткнувшись носом в стекло. Оторвавшись от созерцания драгоценностей, Паула не заметила, что рядом с ней стояла, точно так же расплющив нос красивая кудрявая брюнетка. Вспомнив о своей монашеской зарплате, девушки хором трагично вздохнули, и тут же вздрогнули от неожиданности.
- Да, судя по всему, нам это не по карману – проворчала Паула.
- О да – грустно сказала незнакомая (впрочем, вас автор с ней уже успел познакомить, как и кое-кого еще) девушка, окинув взглядом ее котту – У нас в Аксе тоже туго с зарплатой.
Поговорив немного и перемыв косточки общим знакомым (то есть всему Ватикану) девушки решили не унывать, а потратить хотя бы те деньги, которые у них были, с каковой целью они предприняли блицкриг против близлежащих магазинчиков. Намного посидев за бокальчиком, дамы к обоюдному удовольствию установили, что остановились в одной гостинице, а направившись туда, выяснили, что проживают в соседних номерах.
Едва Паула надумала предаться Морфею, насколько это было возможно на продавленной кровати, на которой, судя по виду, было зачато не менее трех поколений населения Италии, в дверь кто-то громко постучал. На пороге стояла разрумянившаяся и запыхавшаяся Ноэль:
- Паула! Пошли к нам!
- Кому «нам»? – недоверчиво спросила инквизиторша, в фланелевой ночной рубашке до полу походящая на нерушимую колонну Парфенона.
- Сегодня днем я познакомилась с двумя такими парнями! Они принесли шампанское и сидят у меня в номере.
Паула задумалась: и какого черта ей нужно гробить вечер на сожаления о брате Матвее? Так ему и надо – с отчаяньем подумала она .
- А кто они такие?
- Одного зовут Риккардо, а другого Луис Альберто, он испанец, они оба крупные предприниматели – хихикнула сотрудница Акса.
- И чем они торгуют?
- Ой, я толком и не спрашивала, второй, тот что, испанец сказал, что ананасами…
- Ну что ж…Пойду гляну, что это за предприниматели… – проворчала Паула, с остервенением натягивая на себя одежду.
**
- А вот и моя подружка – радостно улыбнулась инквизитору и кардиналу Ноэль, распахивая дверь. Медичи громко сглотнул слюну, Матвей скорее бы всего упал, если бы не сидел на диване.
В номере повисло молчание, которое эпитет «гробовое» не описывал исчерпывающе, вернее гробовое молчание, по сравнению с этим было милым облачком против атомного грибка. Даже пространство и время как-то неловко скукожилось под ничего не выражающим взглядом Леди Смерть.
- Познакомься, это Риккардо – кивнула на находящегося в состоянии острой интеллектуальной недостаточности Медичи, промычавшего вследствие этого нечто невразумительное.
- А это – Луис…
- …Альберто – добавил Матвей сдержанным тоном. Он выглядел, как человек, приговоренный к расстрелу и вследствие этого знающий, что ему терять нечего. Оба «коммерсанта» налились краснотой, словно херсонские помидоры и впали в окончательный и бесповоротный дзен, рассматривая носки своих ботинок.
- Ну и где ананасы? – ядовитым тоном спросила Паула.
**
- Вся командировка – коту под хвост – жаловался Медичи, помешивая чай, отдающий половой тряпкой … – А знаешь почему?
Матвей отрицательно помотал головой, трагично глядя в окно купе, как эмигрант, прощающийся с родиной. Он так и не смог выйти из дзена окончательно.
- Нравлюсь я ей – сказал Франческо и боязливо кивнул куда-то в сторону настежь открытой двери купе, понизив голос – Как она на меня из-за этой аксовки смотрела! Драконица! Приревновала, видно. А она –то ничего... И ножки – и кардинал долго и с подробностями обсуждал, что сделал бы с Паулой, не будь она инквизитором. Матвей задумчиво кивал и что-то показывал руками, объясняя, как поступил бы он, и вместе они почему-то стали похожи на двух мужиков, открывших капот неисправной машины.
- Но на работе…- категорически заявил кардинал – Ни в жизнь! Себе дороже.
- Ой, какие парни в этом вагоне! – захихикали проходящие мимо девицы, бесцеремонно заглядывая в открытую дверь.
- Проходите, барышни! – устало махнул рукой Матвей – От греха подальше…
Тут же в этот момент в купе зашла Паула, строго окинув взглядом присмиревших коллег:
- Руки мыли?
Оба протянули руки в жесте, как будто ждали, что на них наденут наручники. Кардинал и инквизитор чувствовали себя так, словно ехали не из командировки, а под вооруженным конвоем по этапу.

**
- Я дам тебе два билета в оперу - сказала Хельга, сурово подбоченившись. Над ее хмурым челом тучей висла напряженная задумчивость, у как полководца перед решающей битвой:
– Бальтазар расстарался – места хорошие. Пригласишь Матвея.
- А что за опера? – обреченно вздохнула Паула.
- Вроде бы, Вагнер: «Будвайзер» – отмахнулась фон Фогельвейде
- Может « Тангейзер»? – усомнилась Леди Смерть.
- Какая разница! – воскликнула графиня, бросаясь в штыковую атаку на гардероб, и после долгого бескровного сражения отвоевав у дубового шкафа нечто белое и воздушное.
- Оденешь вот это платье…
**
- Какая ты красивая сегодня, Паула – сказал Матвей, любезно придерживая перед ней дверь. Бывший наемник где-то раздобыл мятый присыпанный перхотью полосатый костюм-тройку, в котором был до ужаса похож не то на итальянского мафиози, не то на сегодняшнего коллегу Леона Гарсиа де Астуриаса. Инквизиторша лучилась счастьем, блестками и жемчугами, ступая по мрамору, словно по небу, и ее улыбка едва не затмевала свет двухтонных люстр. В зале они заняли места рядом с каким то патлатым мужиком в похоронно-черном кителе, при галстуке, но в отдраенных до блеска берцах.
- Чертовы металлюги – пробормотал Матвей – И что они нашли в том Вагнере?
Длинноволосый господин фыркнул и, достав очки, уткнулся в программку.
Матвей откровенно не знал, куда себя девать – он сидел прямо, как еретик на колу, искоса поглядывая на Паулу. Леди Смерть удовлетворённо улыбалась, благонравно сложив руки на коленях. Удостоверившись, что она на него не смотрит, брат Арне предпринял попытку окинуть взглядом весь зал. Он заметил, как мужчина в кителе достал фляжку и, поймав его взгляд, дернул головой куда-то в сторону буфета. Матвей сморгнул. Черноволосый хитро прищурил глаз и изобразил кодовый жест, ударив себя ребром ладони по шее где-то в районе яремной вены. Матвей беспокойно заерзал на месте и сказал, склонившись к самому уху Паулы:
- Я выйду на секунду…
**
Паула была в отчаянье – Матвей умудрился в непостижимые уму кратчайшие сроки напиться с непонятным мужиком, а потом подраться с ним в буфете, разбив ценителю Вагнера очки на не в меру интеллигентном лице. Как назло, длинноволосый тип оказался вторым чином в ордене розенкрейцеров, и тут же, вероятно обидевшись за очки, вызвал себе на подмогу кучу какой-то демоноподобной склизкой дряни и огромного волка, в данный момент тихо догрызающего в оркестровой яме второго альтиста. Потом заявились все остальные соратники и сотрудники противоборствующих сторон и в, результате, она напрочь разругалась с Хельгой, так как ее поклонник Бальтазар был жестоко избит инквизиторами, гонявшимися за ним с криками « А вот он, тот фраер на лимузине! Ну, держись, конкурент!».
Паула шла домой, покачиваясь на каблуках и тихо проклиная свою судьбу. Она плакала, и слезы текли у нее ручьем. Разбитая жизнь лежала под ногами в осколках, как кокнутый невзначай пьяницей фужер.
**
Утром Паула пришла на работу в старой доброй, пропаленной местами котте. Вид у нее был слегка серый – она почти всю ночь проплакала, но под утро, когда она убедила себя не печалиться и заснуть, времени выспаться уже не осталось. На лице ее застыло отрешённое выражение лица, какое обыкновенно бывает у людей, уставших от собственных страданий, и твердо решившихся все изменить. Она проскользнула в кабинет и оторопела – на столе стоял букет, подозрительно похожий на фиалки отца де Ватто, втиснутый в пустую чернильницу. Леди Смерть улыбнулась и подняла в руках цветы, чтоб лучше их рассмотреть и увидела в окно, как ей помахали руками брат Андрей и Дуо, резвившиеся в первом снегу. Кроме того в тумбочке как по волшебству появилась коробка ее любимых конфет. Подозрение не могло пасть ни на одну известную человеку фею – ни у одной феи нет достаточно огромных и неуклюжих рук, чтобы изобразить из ленточки вместо банта тройной якорный узел с галерной петлей.
В двери кто-то нерешительно поскребся и в кабинет, шурша облачением, задвинулся кардинал Медичи.
- Сестра Паула? – пробормотал Франческо, протягивая сверток кальки – Это вам…
- Мне? – удивилась Паула, заглядывая внутрь. Это была роза, замотанная в подробный план ядерной бомбардировки Империи истинного человечества – В честь чего?
- В память о нашей совместной командировке… Нет, нет, ничего не говорите – прикрикнул на нее глава Конгрегации доктрины веры и уплыл, бурча, напоминая при этом небольшой ярко раскрашенный дизельный буксир.
Не успела она сесть за бумаги, как в дверях появилась заклеенное белыми крестами лейкопластыря лицо брата Арне.
- Я - мерзавец, Паула, - без предисловий начал бывший наемник - Я чувствую себя таким идиотом. Извини меня, что я испортил тебе вечер.
Откашлявшись, он как заправский престидижитатор достал из складок своей котты бутылку неплохого коньяка:
- Вот, это от меня… Может, сегодня вечером я загляну к тебе в гости?
Леди Смерть покачала головой.
- Когда-нибудь я обязательно тебя куда-нибудь свожу… Когда достану билеты…
- Но только туда, где не будет буфета – шутливо погрозила пальцем она – И ты меня прости, Матвей.
- За что? – оторопел инквизитор.
- Все это такая глупость … - хихикнула Паула и выскользнула из кабинета, оставив брата Арне в легком недоумении. Инквизиторша вприпрыжку сбежала по ступенькам и спустилась во двор.
- Брат Петр! – крикнула она, улыбаясь маячившей в одиночестве массивной фигуре.
– Что? – обернулся Орсини, глядя на нее полным надежды взглядом.
- Нате! – крикнула она и запустила в лицо шефу тщательно скатанный снежок.
Инквизитор с фырканьем отряхнулся и обнажил белоснежные зубы в веселом полуоскале-полуулыбке:
- Ну, держись!
Он в три шага настиг Леди Смерть и швырнул в невысокий сугроб, но поскользнувшись, рухнул туда сам. Инквизиторы хохотали как дети, возясь в снегу.
- Паула, я так… скучал по тебе – сказал Петр, но его взгляд сказал ей намного больше.
- Я тоже – шепнула Паула, пряча лицо на его груди.
Брат Андрей и брат Варфоломей, хохоча как черти, забрасывали с безопасного расстояния начальство снежками.